Литература для 2 класса. Аленушкины сказки Автор Д. Н.Мамин-
«Аленушкины сказки» Д. Н.Мамин-Сибиряк Содержание Присказка Сказка про храброго Зайца - продолжительные уши, кривые зеницы, кургузый хвост Сказочка про Козявочку Сказка про Комара Комаровича - долгий нос и про лохматого Мишу - кургузый хвост Ванькины именины Сказка про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и развеселого трубочиста Яшу Сказка о том, будто жила-была остатняя Муха Сказочка про Воронушку - черную головушку и лимонную птаху Канарейку Умнее всех Сказка- притча о Молочке, овсяной Кашке и мышином котишке Мурке Пора спать На улице беспроглядно. прется снег. Он запушил стекла окна. Аленушка, свернувшись клубочком, покоится в постели. Она ни за что не жаждет уснуть, пока папа не расскажет сказку. Отец Аленушки, Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк, - беллетрист. Он сидит за столом, нагнувшись над рукописью своей предбудущей книжки. Вот он встает, подходит подомашнее к Аленушкиной кровати, садится в мягкое кресло, начинает рассказывать... Внимательно внимает девочка про дурного индюка, который вообразил, будто он толковее всех, про то, будто игрушки на именины собрались и что из этого вышло. Сказки примечательные, одна занятнее прочий. однако один глазок у Аленушки уже кемарит... дрыхай, Аленушка, дрыхай, краса. Аленушка засыпает, возложив длань под голову. А за окном все идет снег... Так коротали они сам-друг продолжительные зимние повечера - папаша и дочка. Аленушка росла без матери, ее матушка давным-давно отошла. папаша боготворил девочку всем сердцем и делал все, дабы ей недурно жилось. Он глазел на дрыхнущую дочку, и ему вспоминались его собственные детские годы. Они миновались в микроскопическом заводском поселке на Урале. На заводе работали тогда еще крепостные работники. Они сидели с раннего утра до позднего вечера, однако кисли в нищете. Зато их господа и хозяева здравствовали в роскоши. Ранним утречком, когда работники ступали на завод, мимо них пролетали тройки. Это после бала, продолжавшегося всю ночь, разъезжались по домам богачи. Дмитрий Наркисович вырастал в небогатой семье. В доме на счету была каждая копейка. однако его родители были добросердечными, отзывчивыми, и люд тянулись к ним. Мальчик боготворил, когда в гости приходили фабричные мастеровые. Они знали столько сказок и увлекательных историй! особливо запомнилось Мамину-Сибиряку предание об лихом разбойнике Марзаке, кой в прежние годы исчезал в уральском лесу. Марзак нападал на богатых, отнимал у них пожитки и раздавал его беспорточникам. И отродясь царской полиции не вылезало его изловить. Мальчик вслушивался в всякое слово, ему хотелось стать таковым же неустрашимым и справедливым, каким был Марзак. Густой лес, где, по преданию, как-то исчезал Марзак, начинался в нескольких минутах ходьбы от дома. В ветвях деревьев сигали белки, на опушке сидел косоглазый, а в гуще можно было повстречать и самого топтыгина. Будущий писатель изучил все стежки. Он ферментировал по берегам реки Чусовой, любовался цепью горечей, прикрытых еловым и березовым лесом. горечам этим не было ни шабаша ни края, потому и с натурой у него навеки снеслось "представление воли, дикого простора". Родители научили мальчугана обожать книжку. Он зачитывался Пушкиным и Гоголем, Тургеневым и Некрасовым. В нем преждевременно зародилась страсть к литературе. В шестнадцать лет он уже вел дневник. Прошли годы. Мамин-Сибиряк стал первым сочинителем, кой нарисовал картины жизни Урала. Он создал десятки романов и повестей, сотни рассказов. С любовью изображал в них немудреный народ, его войну с несправедливостью и гнетом. У Дмитрия Наркисовича завались рассказов и для ребятенков. Ему хотелось научить ребят зреть и разумить красу природы, обилия земли, обожать и уважать трудового человека. "Это счастье сочинять для детей", - толковал он. Записал Мамин-Сибиряк и те сказки, какие как-то сказывал дочке. Он издал их розной книжкой и наименовал ее "Аленушкины сказки". В этих сказках густые краски солнечного дня, красивость тороватой русской природы. сообща с Аленушкой вы приметите леса, горы, моря, пустыни. Герои Мамина-Сибиряка те же, что и герои многих всенародных сказок: мохнатый нерасторопный мишка, голодный мышиный, трусливый косоглазый, хитрый воробей. Они и мозгуют и беседуют между собой, будто люд. однако в то же время это точные звериные. мишка представлен несуразным и бестолковым, волк жестоким, воробей озорным, проворным забиякой. Лучше представить их помогают имена и прозвища. Вот Комарище - долгий носище - это здоровенный, ветхий комар, а вот Комаришко - долгий носишко - это мелкотравчатый, еще неискушенный комарик. Оживают в его сказках и объекты. Игрушки отмечают праздник и даже затевают потасовку. беседуют растения. В сказке "Пора спать" избалованные садовые цветы гордятся своей красой. Они похожи на богатеев в дорогих платьях. однако скромные полевые цветы беллетристу милее. Одним своим героям Мамин-Сибиряк сочувствует, над другими подсмеивается. Он с почтением кропает о корпящем люде, осуждает бездельника и лентяя. Не терпел беллетрист и тех, кто возносится, кто мыслит, что все создано только для них. В сказке "О том, будто жила-была остатняя Муха" рассказывается об одной слабоголовой мухе, какая заверена, что окна в домах сделаны для того, дабы она могла влетать в светлицы и вылетать оттуда, что накрывают на стол и достают из шкафа варенье единственно для того, дабы ее угостить, что солнышко сияет для нее одной. ну-кася вестимо, этак может думать только безголовая, курьезная муха! Что тотального в жизни рыбы и птицы? И беллетрист отвечает на этот вопрос сказкой "Про Воробья Воробеича, Ерша Ершовича и развеселого трубочиста Яшу". Хотя и существует Ерш в воде, а Воробей летает по воздуху, однако и рыба и птица одинаково бедствуют в шамовке, гоняются за лакомым кусом, мучатся зимой от холода, безусловно и летом у них тьма-тьмущая неприятностей... Великая мощь орудовать всем сообща, сообща. Уж будто могуч мишка, но и комары, если они соединятся, могут осилить топтыгина ("Сказка про Комара Комаровича - долгий нос и про лохматого Мишу - кургузый хвост"). Из всех своих книжек Мамин-Сибиряк особливо ценил "Аленушкиными сказками". Он говорил: "Это моя боготворимая книжка - ее царапала сама роман, и поэтому она переживет все остальное". ПРИСКАЗКА Баю-баю-баю... Один глазок у Аленушки кемарит, прочий - смотрит; одно ушко у Аленушки спит, прочее - внимает. Спи, Аленушка, дрыхай, краса, а папа будет повествовать сказки. Кажется, все тут: и сибирский кот Васька, и лохматый деревенский пес Постойко, и свинцовая Мышка-норушка, и Сверчок за печкой, и пестрый Скворец в клетке, и забияка Петух. Спи, Аленушка, сейчас сказка начинается. Вон уже в окно взирает высокий месяц; вон косоглазый косой проковылял на своих валенках; волчьи зеницы засветились желтыми огоньками; мишка Мишка сосет свою лапу. Подлетел к самому окну старый Воробей, дубасит носом о стекло и спрашивает: скоро ли? Все тут, все в сборе, и все поджидают Аленушкиной сказки. Один глазок у Аленушки кемарит, прочий - смотрит; одно ушко у Аленушки спит, прочее - внимает. Баю-баю-баю... СКАЗКА ПРО ХРАБРОГО ЗАЙЦА - продолжительные УШИ, кривые зеницы, кургузый ХВОСТ Родился зайчик в лесу и все опасался. Треснет где-либо сучок, вспорхнет птица, упадет с дерева ком снега, - у зайчика давя в пятки. Боялся зайчик задевай, опасался два, опасался неделю, опасался год; а потом вырос он здоровенный, и вдруг прискучило ему робеть. - Никого я не трепещу! - цыкнул он на тяни лес. - Вот не боюсь нисколько, и все тут! Собрались престарелые зайцы, сбежались микроскопичные зайчата, приплелись старые зайчихи - все внимают, будто хвастается косоглазый - продолжительные уши, кривые зеницы, короткий хвост, - внимают и своим собственным ушам не веруют. Не было еще, чтобы косоглазый не опасался никого. - Эй ты, косоглазый глаз, ты и волка не боишься? - И волка не трепещу, и лисицы, и топтыгина - никого не трепещу! Это уж вылезало нисколько забавно. Хихикнули молодые зайчата, прикрыв мордочки передними лапками, засмеялись душевные старушки зайчихи, улыбнулись даже престарелые зайцы, побывавшие в лапах у лисы и отведавшие волчьих зубов. Очень уж курьезный косоглазый!.. Ах, какой курьезный! И всем вдруг сделалось весело. Начали кувыркаться, сигать, галопировать, перегонять дружок товарища, аккуратно все с ума сошли. - безусловно что тут длительно болтать! - надрывался расхрабрившийся окончательно Заяц. - Ежели мне подвернется мышиный, этак я его сам съем... - Ах, какой курьезный косоглазый! Ах, какой он скудоумный!.. Все зрят, что и курьезный и скудоумный, и все ржут. Кричат зайцы про волка, а мышиный - тут будто тут. Ходил он, ходил в лесу по своим волчьим делам, проголодался и только подумал: "Вот бы недурно зайчиком закусить!" - будто слышит, что где-то совсем близко зайцы горлопанят и его, мышастого Волка, поминают. Сейчас он застопорился, понюхал атмосфера и взялся подкрадываться. Совсем кратко пристал мышиный к разыгравшимся зайцам, слышит, будто они над ним ржут, а всех крупнее - бахвал косоглазый - кривые зеницы, продолжительные уши, короткий хвост. "Э, брат, погоди, вот тебя-то я и съем!" - поразмыслил мышиный серый и начал выглядывать, кой косоглазый хвастается своей храбростью. А зайцы ничего не видят и веселятся пуще ветхого. Кончилось тем, что бахвал косоглазый взобрался на пенек, уселся на задние лапки и заговорил: - внимайте вы, трусы! внимайте и глядите на меня! Вот я сейчас покажу вам одну штуку. Я... я... я... Тут слог у бахвала аккуратно примерз. Заяц углядел глядевшего на него Волка. иные не зрели, а он зрел и не смел дохнуть. Дальше случилась нисколько необычайная вещь. Заяц-хвастун подпрыгнул кверху, аккуратно мячик, и со трепету упал напрямик на широкий волчий чело, кубарем прокатился по волчьей горбе, переворотился еще раз в духе и следом задал таковского стрекача, что, видится, готов был выскочить из собственной кожи. Долго несся бессчастный Зайчик, несся, поколь нисколько не выбился из сил. Ему все мерещилось, что мышиный гонится по пятам и вот-вот захватит его своими зубами. Наконец нисколько обессилел сердечный, затворил зеницы и замертво свалился под куст. А мышиный в это часы несся в прочую палестину. Когда косоглазый упал на него, ему показалось, что некто в него выстрелил. И мышиный ретировался. миниатюрно ли в лесу прочих зайцев можно найти, а этот был какой-то бешеный... Долго не могли опамятоваться в себя прочие зайцы. Кто удрал в кусты, кто спрятался за пенек, кто завалился в ямку. Наконец прискучило всем таиться, и взялись понемногу выглядывать кто похрабрее. - А ухватисто напугал Волка наш косоглазый! - разрешили все. - Если бы не он, этак не уйти бы нам живыми... безусловно где же он, наш бесстрашный косоглазый?.. Начали шукать. Ходили, ходили, дудки нигде храброго Зайца. Уж не съел ли его другой волк? Наконец таки нашли: покоится в ямке под кустиком и еле жив от страха. - молодчина, косоглазый! - закричали все зайцы в один-одинехонек голос. - Ай безусловно косоглазый!.. Ловко ты напугал ветхого Волка. благодарю, брат! А мы мекали, что ты хвастаешь. Храбрый косоглазый залпом приободрился. Вылез из своей ямки, встряхнулся, прищурил зеницы и проговорил: - А вы бы будто мекали! Эх вы, трусы... С этого дня храбрый косоглазый взялся сам веровать, что вправду никого не боится. Баю-баю-баю... СКАЗОЧКА ПРО КОЗЯВОЧКУ I Как народилась Козявочка, никто не видал. Это был солнечный вешний задевай. Козявочка посмотрела миром и сказала: - недурно!.. Расправила Козявочка свои крылышки, потерла ювелирные ножки одна о прочую, еще посмотрела миром и сказала: - будто недурно!.. Какое солнышко теплое, какое небосвод синее, какая травка зеленая, - недурно, недурно!.. И все мое!.. Еще потерла Козявочка ножками и полетела. Летает, любуется всем и радуется. А внизу травка этак и зеленеет, а в травке спрятался аленький цветочек. - Козявочка, ко мне! - цыкнул цветочек. Козявочка спустилась на землю, вскарабкалась на цветочек и принялась пить сладкий цветочный сок. - Какой ты добросердечный, цветочек! - сообщает Козявочка, вытирая рыльце ножками. - Добрый-то добросердечный, безусловно вот ходить не умею, - пожаловался цветочек. - И все-таки недурно, - уверяла Козявочка. - И все мое... Не поспела она еще договорить, будто с жужжанием наскочил косматый Шмель - и напрямик к цветочку: - Жж... Кто забрался в мой цветочек? Жж... кто хлебает мой сладкий сок? Жж... Ах ты, дрянная Козявка, убирайся вон! Жжж... Уходи вон, поколь я не ужалил тебя! - Позвольте, что же это эдакое? - запищала Козявочка. - Все, все мое... - Жжж... дудки, мое! Козявочка чуть унесла ноги от злого Шмеля. Она присела на травку, облизала ножки, запачканные в цветочном соку, и рассердилась: - Какой грубиян этот Шмель!.. Даже ошеломительно!.. Еще ужалить желал... Ведь все мое - и солнышко, и травка, и цветочки. - дудки уж, извините - мое! - проговорил косматый Червячок, карабкавшийся по стебельку травки. Козявочка догадалась, что Червячок не умеет летать, и заговорила смелее: - Извините меня, Червячок, вы обманываетесь... Я вам не мешаю ползать, а со мной не спорьте!.. - недурно, недурно... Вот единственно мою травку не троньте Я этого не уважаю, признаться выговорить... миниатюрно ли вас тут летает... Вы народ неосновательный, а я Червячок капитальный... изъясняясь чистосердечно, мне все относится. Вот заползу на травку и съем, заползу на любой цветочек и тоже съем. До свиданья!.. II В несколько часов Козявочка угадала ультимативно все, именно: что, кроме солнышка, сапфирного неба и малахитовой травки, поглощать еще недоброжелательные шмели, серьезные червячки и различные колючки на цветах. Одним словом, вышло большое огорчение. Козявочка даже разобиделась. Помилуйте, она была уверена, что все принадлежит ей и создано для нее, а тут иные то же самое мозгуют. дудки, что-то не этак... Не может этого быть. Летит Козявочка отдаленнее и видает - вода. - Уж это мое! - весело запищала она. - Моя вода... Ах, будто весело!.. Тут и травка и цветочки. А навстречу Козявочке летят иные козявочки. - здравствуй, сестрица! - здравствуйте, милые... А то уж мне стало уныло одной летать. Что вы тут делаете? - А мы представляем, сестрица... ходи к нам. У нас весело... Ты недавно родилась? - единственно нынче... Меня чуть Шмель не ужалил, следом я видела Червяка... Я полагала, что все мое, а они лепечут, что все ихнее. Другие козявочки угомонили гостью и пригласили представлять сообща. Над водой козявки дулись столбом: кружат, летают, пищат. Наша Козявочка задыхалась от радости и скоро нисколько оставила про злого Шмеля и обстоятельного Червяка. - Ах, будто недурно! - шептала она в экстазе. - Все мое: и солнышко, и травка, и вода. Зачем иные гневаются, ультимативно не соображаю. Все мое, а я никому не мешаю жить: летайте, жужжите, веселитесь. Я позволяю... Поиграла Козявочка, повеселилась и присела передохнуть на болотную